Первое глубинное чувство

Записки начинающего дайвера

В египетской деревне Дахаб на интернациональный дайв-пляж, уставленный корзинами со снаряжением и баллонами с воздухом, вышел Бонд. Джеймс Бонд. Он ‘был одет в обтягивающий костюм для подводных погружений…

Девушка Джеймса Бонда

Навесив на себя тяжелый пояс, надувающийся жилет и баллон с воздухом, Бонд медленно зашагал в открытое море и вскоре скрылся под водой.

— Уплыл в Саудовскую Аравию, — заметила сидящая рядом со мной соседка по гостинице.

— Не доплывет, — откомментировала другая. — Его бадди-партнер ест слишком много воздуха.

— Неправда! Женщины дышат экономнее, чем мужчины, — сказала первая. — Кроме того, он всего лишь “открытую воду” сдает.

Диалог в таком стиле продолжался около получаса, по истечении которого на поверхности воды появились пузыри, а вслед за ними вынырнул мужчина, похожий на Джеймса Бонда. Рядом с ним показалась голова девушки, которая сразу начала за что-то отчитывать суперагента.

“Я же говорила, он обещал вернуться”, — мечтательно произнесла моя соседка.

Красавец вышел из воды. Глаза его сияли, по лицу блуждала бессмысленно-счастливая улыбка. Девушка сняла с него жилет с баллоном, отстегнула грузовой пояс и махнула рукой в сторону поджидающего джипа — мол, грузи все туда.

— Кто она такая? — спросила я у соседки.

— Инструктор по дайвингу, — ответила та. — Постоянно живет на Красном море и плавает под водой каждый день.

И я решилась. То есть нырнуть я решилась давно, но желание сделать что-то экстремальное и необратимость решения — совершенно разные вещи. В моем случае необратимость наступила после Загса.

Смерть гладиатора

Точнее, Закса, как он с неудовольствием меня поправил. Владимира Закса — бородатого инструктора по дайвингу, покрытого татуировками. Перед первым погружением он рассказал мне, как сам дошел до жизни такой. Столяр-краснодеревщик, пол-жизни простоявший у циркулярной пилы, в 35 лет он подумал: “А сколько еще осталось?” — и, бросив пилу, ушел учиться дайвингу. Доучившись до инструктора, уехал туда, где не бывает зимы.

…На вешалках у дайв-центра болтались костюмы из пористой резины. Поинтересовавшись моим размером, Закс взял один из них и заявил: “Костюм для дайвинга надевается как женские колготки, но только на все тело. И порвать его почти невозможно”. Я облачилась в черную обтягивающую шкуру, посмотрелась в зеркало и поняла, что костюм для дайвинга обладает способностью скрывать недостатки и подчеркивать достоинства фигуры. Жаль, на вечеринку такое не наденешь: пористая резина призвана сохранять тепло тела под водой, на воздухе в ней жарко.

Закс надел на мой баллон с воздухом надувающийся жилет, пристегнул к нему какую-то штуку с четырьмя резиновыми отростками и подал мне приспособление размером с ладонь, соединенное шлангом с баллоном: “Это регулятор. Дышать — сюда”. Я сполоснула приспособление в купели с пресной водой и нажала на кнопку. В лицо мне дунул свежайший, сладкий воздух. “Вкладываешь эту штуку в рот, — говорил Закс, — и дышишь. В воде резиновый загубник не вываливается, потому что зафиксирован зубами. Откусывать его не стоит”.

Самое главное в дайвинге, как выяснилось, — научиться выравнивать давление на барабанные перепонки: выдыхать через зажатый нос до хруста в ушах или просто зевать с закрытым ртом. Как только ты научишься это делать, тебе не страшны никакие глубины. Ну, до сорока метров уж точно.

Добрый Закс навесил мне на талию десятикилограммовый свинцовый груз, надел жилет с баллоном и заботливо поинтересовался, не пристегнуть ли дополнительный груз к ногам, чтобы я лучше тонула. Мне захотелось отказаться от всей этой затеи, пока не поздно, но я промолчала из упрямства.

Взяв под мышку ласты, чинной походкой мы пошли к воде, сопровождаемые завистливыми взглядами пляжников — так бледнолицый обыватель на берегу смотрит на просоленных ветром моряков, уплывающих в дальние страны.

Мы вошли в воду, надели ласты и маски, надули жилеты. Я вложила регулятор в рот. “Ныряем”, — сказал Закс и показал большим пальцем вниз. В Древнем Риме такой жест означал смерть гладиатора.

Садко у морского царя

Я закрыла глаза, зажала нос в маске, чтобы успеть уравнять давление, и приготовилась тонуть. Утонуть с первого раза не удалось — почему-то меня постоянно выбрасывало наверх. Инструктор держал меня сзади за баллон и топил. Я отчаянно работала ластами и руками, пытаясь уйти вниз. Внизу — и это было заметно даже во время моих болтаний — шла своя жизнь, в толще воды плавали стайки золотых рыбок, мерцали кораллы. Отплевываясь, я выскочила наверх, там же появился Закс, который посоветовал не суетиться, а выдохнуть и прекратить сопротивление. Я выдохнула и… утонула.

Последнее “земное” воспоминание — картинка из детской книжки “Садко”: главный герой, пуская пузыри, опускается под воду в гости к морскому царю, а на него удивленно глазеют морские коньки и небольшие рыбки.

Открытая вода

— Знаешь, сколько мы находились под водой? — спросил инструктор. Я только что вынырнула и, отплевываясь, ошалело взирала на солнце, клонившееся к закату.
— Сколько?
— Сорок пять минут.

Я этого просто не заметила. И вообще, если бы не инструктор, просидела бы под водой, пока не закончится воздух. На следующий день я захотела обратно на дно. Для того чтобы не зависеть от инструктора, научиться управлять жилетом и собственной плавучестью, нужно было пройти курс “открытой воды” — первую ступень обучения по системе PADI — Professional Association of Diving Instruktors. Пришлось вспомнить школьную программу по физике: например, я поняла, что погрузиться мне мешало слишком частое дыхание, а для того, чтобы не упасть глубже разрешенных 18 метров, нужно поддувать жилет. На выходе же лучше сдуть его вовсе — иначе тебя, как шарик с воздухом, очень быстро вынесет на поверхность (после долгого пребывания на глубине это может быть опасно для легких, не говоря уж о барабанных перепонках).

Через несколько дней я сдала экзамен и получила международный сертификат PADI Open Water Diver. Добрый Закс поздравил меня и взял обещание всегда всплывать живой — иначе, сказал, его лишат инструкторских прав.